В то время, когда скифы, персы и ассирийцы уже имели большой опыт использования конницы в войнах, греки только делали первые робкие шаги в применении таковой. Объясняется это как недостатком пастбищ, так и гористым характером местности (горы покрывали примерно 80% территории страны). Да и после введения конницы в состав войска, греки применяли ее в значительно меньших масштабах по сравнению с теми же скифами, персами или ассирийцами. 
     Когда же грекам наскучила мирная жизнь, и они взялись за оружие? Согласно источникам, первая войной с участием греков была фиванская, произошедшая в 1225 г. до н.э. Однако, будучи скорее мифом и чисто поэтическим вымыслом, описание той войны не дает каких бы то ни было серьезных данных о состоянии греческого войска. Во всяком случае о коннице там не сказано ни слова. Следующей войной была Троянская. О осаде Трои в 1184 г. до н.э. мы имеем несравненно больше данных, благодаря «Илиаде» Гомера, давшего также детальное описание оружиея и состояния военного искусства в то время. Исходя из этого, можно сделать вывод, что конницы в то время у греков еще не было, а имелись только боевые колесницы.    

     В использовании колесниц греки также не были первыми. Наиболее вероятной кажется версия о изобретении колесниц в Египте или Малой Азии, откуда уже они были переняты эллинами. В трудах Геродота есть утверждение о заимствовании четверочной запряжки у ливийцев.

      Фессалия – равнинная страна с богатыми пастбищами и прекрасным климатом - условиями, вполне способствовавшими развитию коневодства. Неудивительно, что первыми из греческих народов, кто обзавелся собственной конницей,. Были фессалийцы. Всадники были вооружены длинными копьями (которыми можно было действовать и одной и двумя руками). Эти копья позволяли воину использовать удар против пехоты и мы знаем случай, когда атака этой конницы прорвала даже спартанскую фалангу. В соответствии со своей способностью к рукопашному бою фессалийцы несомненно должны были иметь панцирь, скорее всего мало отличающийся от пехотного и шлем. 

     Так как фессалийцы обзавелись собственной конницей еще тогда, когда другие греческие народы ее не знали вовсе, то совершенно понятно, что другие народы обращались к ним, когда нуждались в этом роде оружия. После изгнания из Афин Алкемеонидов, верховная власть была захвачена Писистратидами. Алкемеониды, подкупив Дельфийского оракула, внушают спартанцам о необходимости свергнуть тиранию. Как только Гиппию стало известно о приближении спартанского войска, он послал в Фессалию за 1000 всадниками и приказал очистить всю Фалерскую равнину, чтобы сделать ее удобной для действия конницы. Как только спартанцы начали высадку, высланные против них фессалийцы смело атаковали их, перебили многих, в том числе и спартанского царя Анхимолия, а прочих отогнали на суда. Экспедиция потерпела полную неудачу.

     Разгневанные этим спартанцы немедленно выслали новое войско, во главе с царем Клеоменом. На этот раз высадка прошла куда успешнее - отбросив атаковавших их фессалийцев и убив около 40 человек, лакедемоняне поселили в прочих такой упадок духа, что они сейчас же ушли на родину. С этих пор фессалийская и фракийская конница принимает участие во всех греческих войнах до времен Александра Македонского, набиравшего из нее свои лучшие полки. 
     Потерпев поражение от фессалийцев, спартанцы задумались и о создании собственной конницы. Так когда же спартиаты обзавелись конницей? Однозначного ответа на этот вопрос нет. По словам Плутарха, первым в спартансое войско конницу ввел Ликург. Также он разделил ее на отделения по 50 человек каждое, строившиеся в виде четырехугольников. Также и Ксенофонт в своем «Рассуждении об управлении в Лакедемоне» утверждает, что Ликург разделил войско на конницу и пехоту и каждый род оружия на 6 рот. Однако, с другой стороны, так же Плутарх, ссылаясь на Деметрия Фалерского, говорит, что Ликург не издавал никаких военных законов, так как в его время везде царствовал глубокий мир. Как бы то ни было, но достоверно известно, что в первой Мессенской войне в 743 г. до н.э., т.е. 60 лет после Ликурга, конница уже участвовала. Так, по словам Павсания, обе стороны, т.е. не только лакедемоняне, но и мессенцы, имели по 500 всадников и легковооруженную пехоту. В одном из сражений тяжеловооруженные фаланги встретились в местности разделенной оврагом. В течение дня центр войск бездействал и бой велся только конницей и легкими войсками, однако эти стычки на флангах были мало результативными. Это объясняется тем, что греки еще не умели ловко пользоваться этим новым для них родом оружия. Вероятно, это недоверие к коннице и упор на тяжеловооруженную пехоту привело к тому, что в последней стычке той же войны у подошвы горы Итом конницы уже совсем не было ни у одних, ни у других.

     Греки, возлагая все надежды на тяжеловооруженную фалангу, считали службу в пехоте намного выше службы кавалерийской. Даже богатые граждане, обязанные по статусу нести службу верхом, поступали в пехоту, а своих лошадей передавали другим людям, согласившихся вместо них служить в коннице. Исключение составляли, пожалуй, только фессалийцы, ставившие кавалерийскую службу выше пехотной и предпочитавшие действия на коне.

     Несмотря на явную слабость и малочисленность собственной конницы, греки совсем не стремились к ее улучшению. Напротив, они предпочитали уменьшать недостатки, присущие фаланге, введением в войско легкой пехоты – пельтастов, пращников и лучников. Будучи слаба числом и плоха по составу, конница в боевом порядке не могла быть распределена на обоих флангах, а располагалась или на одном фланге, или в первой линии — для завязки боя, или же, наконец, чаще всего — в резерве.

 

     Хоть греки практически и не имели собственной конницы, они ясно представляли себе всю ту опасность, которую может нести вражеская кавалерия. Так, в Марафонском сражении, решившем первую персидскую войну, у греков кроме тяжеловооруженных пехотинцев не было ни одного всадника или лучника. Персы же наоборот, располагали многочисленной конницей и легкой пехотой. Афинский полководец Мильтиад, будучи не понаслышке знаком с персидской конницей, предпринял следующие меры:

  - растянув фронт своего войска и уперев его фланги в болото, он обезопасил себя от обхода вражеской конницы, имевшей обыкновение действовать как раз на флангах;

  - зная обыкновение персов держать лошадей в лагере спутанными, он повел фалангу не медленным шагом, а почти бегом, чтобы, во-первых, захватить врага врасплох, а во-вторых, чтобы не дать персидской кавалерии времени изготовиться и принять участие в сражении.

     Так же и в Фермопильском сражении - если у Ксеркса было порядка 80 000 всадников и 20 000 ливийцев и арабов на колесницах и верблюдах, то у греков конницы не было вовсе. Именно поэтому, как утверждает Геродот, греки решили дать бой персам именно у Фермопил, так как местность была совершенно непригодной для действий большими массами конницы. После возвращения Ксеркса в Персию, греки тут же предприняли наступление против Мардония, сатрапа Греции. Не имея возможности в полной мере использовать свою прекрасную конницу в гористой местности Аттики, Мардоний решает отступить к Фивам, расположенным на равнине – идеальном месте для действий кавалерии. Это отступление служит доказательством того, какое значение персидский полководец предавал своим всадникам. 
     Греки, справедливо опасавшиеся располагаться на открытой местности, заняли позицию у горы Киферон, оставив на равнине 3000 мегарян. Персы не заставили себя долго ждать, выслав против них свою конницу и нанеся грекам большой урон. Однако, высланный в помощь мегарянам отряд в 300 афинских гоплитов, совершенно переломил ход сражения. Вновь и вновь отдельные отряды персидской конницы обрушивались на три сотни афинян, осыпая их стрелами, однако пехота не только не отступила, но сама перешла в наступление и отбросила персов.

     Этот же период войны дает нам еще один пример удачного применения конницы – самостоятельные действия в тылу противника. Узнав о том, что греки постоянно получают пополнения и провиант по проходам, ведущим через Киферон, Мардоний приказал части своей конницы действовать на путях сообщения врага. В результате первого же нападения в руках персов оказался весь греческий транспорт с продовольствием.

     Видя, чем может обернутся недостаток хорошей конницы, на первом народном собрании в Афинах после отступления персов Аристид предложил выставить 10 000 пеших и 1000 конных воинов и содержать 100 кораблей для более успешного продолжения военных действий. И, действительно, конница была приведена в значительно лучшее состояние, так что могла оказать важные услуги в следующей войне — Пелопоннесской, о которой до нас дошло очень обстоятельное и подробное описание. 
     К началу войны афинское войско располагало конницей в 1200 всадников, в числе которых были и гиппотоксаты, т.е. конные лучники. Однако, вряд ли эта конница была высокого качества, иначе не была бы наголову разбита уже в первый год войны всего в двух сражениях.

     Однако, пусть конница афинян и не могла сравнится ни с македонской, ни с фессалийской, против врагов, совсем не имевшим конницы, она показывала себя вполне пристойно. В конце концов, в греции сформировалось три рода конницы: катафракты, собственно греки и тарентинцы.

 

     

 

     Катафракты или тяжеловооруженные были в большом употреблении; они носили шлем, закрывавший половину лица и защищавший затылок и уши, латы из железных пластинок и роговых чешуек, закрывавшие грудь и спину; сапоги со шпорами; верхние части ног и правая рука предохранялись кожами, покрытыми металлическими пластинами. Оружие их состояло из копий, длинных мечей и иногда дротиков. Лошади также носили предохранительное вооружение.
Тактической единицей в коннице была ила из 64 человек. Строилась она различно в разные времена и у разных народов. Фракийцы придавали ей вид клина, обращенного острием к неприятелю; фессалийцы строили из 2 ил ромб, направленный одним из углов к противнику, прочие же греки строили изредка также ромб, но по большей части — квадрат или четырехугольник, причем последние 4 шеренги служили резервом. У Эпаминонда ила делилась на 4 взвода по 16 человек в каждом — 4 человека по фронту и 4 в глубину, всего же чаще ила имела 16 человек по фронту и 4 в глубину. Две илы составляли эпилархию = 128 коням, две эпилархии — тарентинархию = 256 коням, две тарентинархии — ксенагию или гиппархию = 512 коням, две гиппархии — эфиппархию = 1024 коням, две эфиппархии — телос = 2048 коням и 2 телоса — эпитагму = 4096 коням.
     Конница второго рода называлась собственно греческой. Она имела более легкое сравнительно с катафрактами снаряжение, а именно: шлемы, латы из дубленой кожи или кольчуги, щиты и сапоги со шпорами. Вооружена была копьями и мечами. Лошади предохранительного вооружения не имели. Собственно греческая конница разделялась на дорифоров, контофоров и лонгофоров, которые различались между собой видом, длиной и способом употребления копий. Наиболее длинные были у дорифоров, у прочих -короче и приспособлены как для нанесения уколов, так и для бросания, а именно к их древку была прикреплена бечевка, с помощью которой всадник притягивал к себе брошенное копье. Некоторые всадники имели еще щиты, но не все. Вообще собственно греческая конница была легко вооружена, но все-таки достаточно, чтобы вступать с противником в рукопашный бой.
 Тарентинцы — легкая конница, не имеющая постоянной организации, вооруженная частью дротиками, частью луками и стрелами; из защитного вооружения имели маленькие щиты и иногда нагрудники из дубленой кожи. Они преимущественно вели бой издали метательным оружием, причем многие были обучены подобно парфянам отлично пускать стрелы назад при отступлении. Они никогда не доводили дела до рукопашного боя, так как по своему снаряжению и вооружению не могли выдержать натиска тяжелой конницы. К легкой же коннице принадлежали конные лучники, между которыми особенной известностью пользовались критяне. Все эти всадники, вооруженные метательным оружием, были известны под общим именем акроболистов.

     Место конницы в боевом порядке греческого войска не было строго определенным. Ее располагали в зависимости от многих факторов: местности, расположении противника, обстановке на поле боя. Однако Тарентинцев было принято перемешивать с легкой пехотой и выставлять иногда впереди средней конницы, иногда на ее флангах. Катафракты же обычно составляли резерв, ожидая, пока бой не разыграется окончательно; тогда они лобовой атакой прорывали ряды противника и пробивали дорогу прочим войскам, которые шли за ними следом и доканчивали поражение врага.

     Спартанцы, хотя и обзавелись собственной конницей, не придавали ей ровно никакого значения и содержали ее в очень незначительном количестве. Это презрительное отношение спартанцев к собственной коннице и обусловило ее состав – она состояла преимущественно из людей порочных и слабого телосложения.

     В сражении при Левктрах фиванская конница состояла всего из 500 человек, но старых, хорошо обученных и закаленных в битвах солдат. Они неожиданно атаковали конницу спартанцев, расстроили ее и отбросили на пехоту, приведя последнюю в беспорядок. Этим конница открыла путь фиванской фаланге, которой Эпаминонд нанес решительный удар на правый фланг спартанцев.

      В битве при Мантинее в 362 г. до н.э. Эпаминонд построил свое войско так же, как при Левктрах, но для наступления было назначено правое крыло, где и находилась выстроенная клином конница, поддерживаемая пехотой. На левом же своем фланге он оставил только часть конницы, которая и построилась на небольшом возвышении против афинской конницы, стоявшей на правом фланге лакедемонян. План Эпаминонда увенчался полным успехом: конница его правого фланга разбила и окончательно согнала с поля сражения стоявшую против нее неприятельскую конницу; его фаланга, направленная на левый фланг противника, пробила его ряды и решила победу, между тем как афинская конница не могла принять никакого участия в бою, удерживаемая превосходной фиванской кавалерией.