| В самом непритязательном изложении хронология "эры лошади" примерно такова: около пяти или шести тысячелетий тому назад начались робкие попытки приручения лошадей, но только к началу III тысячелетия до н.э. боевые повозки индоевропейцев загремели колесами на границах оседлого мира. Упряжная лошадь произвела эффект культурного метеорита, упавшего где-то к югу от Уральских гор, между Каспием и Аральским морем. Ударная волна завоеваний в считанные столетия докатилась до Китая, до Африки, до Атлантики, сметая народы и цивилизации, формируя современную этническую карту мира. Перед чудо-оружием индоевропейцев не могло устоять ни одно государство, покуда не обзаводилось такими же технологиями. Даже консервативный Египет, в котором диких лошадей отродясь не видели, был вынужден перевооружиться и вскоре запестрел изображениями фараонов, гордо рассекающих на колесницах.
Еще через тысячу лет, то есть примерно 3000 лет тому назад, завоевание остановилось в своих естественных границах, начались индоевропейские усобицы и войны с пограничными культурами. Колесницы к тому времени уже морально устарели, появился новый тип воина - конник, вооруженный (поначалу) луком со стрелами. Мифические люди-лошади: русские полканы и древнегреческие кентавры - отголоски того изумления, которое вызывали у соседних племен новаторы, впервые пересевшие с колесницы на коня. За ними было великое будущее.
Первые всадники даже не пользовались удилами и управляли лошадью ногами и голосом, как это делали знаменитые нумидийцы (родом из Северной Африки) карфагенского полководца Ганнибалла. Те были минималистами в полном смысле: никакой сбруи, только конь и человек; однако именно эти голые дикари с дротиками сыграли важнейшую роль в победах над закованными в железо и бронзу римскими легионами. Конница, при правильном применении, даже в таком примитивном виде была страшной силой.
Первым изобретением, облегчившим верховую езду, были кожаные штаны, предохранявшие ноги всадника от жесткой шерсти и едкого пота. Более цивилизованные народы, почему-то считавшие штаны варварской одеждой, ездили на попонах. Скифы научились подкладывать подушечку, для удобства сидения, но до настоящего седла было еще далеко. Только через несколько сот лет, во II веке до н.э. парфянские (персидские) латники-катафракты пересели на конструкцию, напоминающую седло. Благодаря специальным "рукавам", в которые помещались ноги, человек и лошадь составляли монолит, настолько цельный, что при таранном копейном ударе один из противников валился на землю вместе с конем. Стремена были изобретены еще лет через пятьсот-шестьсот; они обеспечили всаднику опору в рукопашном бою, дали возможность рубить "с плеча". Чуть раньше появились подковы, решившие острейшую проблему повреждения копыт. До того лошадей приходилось специально тренировать, "набивая" копыта на круглых камнях, а упряжных лошадей римляне "обували" в железные башмаки.
Конница, оснащенная, наконец, весьма совершенной сбруей, окончательно возобладала на полях сражений. Теперь конный воин был слишком хорош, чтобы, напрягая извилины, выдумывать для него альтернативу: он мог сильно рубить, точно колоть, таранить конем; он сам и его лошадь были защищены прочным железным доспехом. Вооруженный таким образом всадник стал в своем роде идеальным воином, обеспечив себе превосходство на поле боя на многие столетия.
Но вдруг все кончилось. Блистательная кавалерия была убита безжалостными пулеметами I-й мировой войны. Мир рушился: впервые за тысячелетия верной службы лошадь оказалась бессильна исполнить свое важнейшее предназначение - торжествовать на поле брани. Война, отрешившись от благородных кавалерийских начал, показала свое кошмарное лицо, забрызганное окопной грязью. Чадящие соляркой танки заменили кавалерию на полях сражений. Романтиков и философов повсеместно перемололи неумолимые государственные машины нового, безлошадного типа. Эра лошади, столь блистательно начатая пять тысячелетий тому назад, завершилась.
| |
