Уже абсолютно невозможно с точностью ответить на вопрос, когда же впервые вошла в употребление конница в настоящем значении этого слова. Когда великий Гомер описывал Троянскую войну, то ни разу не упомянул о кавалерии. Стало быть, в те времена она была грекам совершенно неизвестна, иначе встречались бы в литературе хотя бы намеки на ее существование. Так же и в Библии не упоминается о ней вплоть до времен Давида. В то же время, Геродот в своей «Истории» рассказывает о применении конницы всеми народами Азии с давних пор. Обыкновенно принято считать, что произошло это примерно в середине II тысячелетия до нашей эры. А еще спустя приблизительно половину тысячелетия жители степей, забросив все остальные занятия, окончательно перешли к кочевому образу жизни. Лошадь была для этого незаменимым животным. А так как у кочевников каждый человек был прирожденным всадником, очень скоро выяснилось, что лошадь незаменима и для военного дела. А когда была освоена стрельба из лука с коня – на это едва ли потребовалось много времени, – впервые в истории появилась новая грозная сила – конница.

     С большой долей вероятности, хотя и без твердых исторических оснований, можно утверждать, что первыми, кто воспользовался лошадью для верховой езды были скифы. Кочевая жизнь, занятие почти исключительно скотоводством, совершенно ровная страна, климат и условия почвы, которые способствовали развитию коневодства, все это вместе взятое должно было навести на мысль воспользоваться лошадью для быстрых переездов. При столь благоприятных условиях через короткое время применение лошади сделалось всеобщим, и скифы так привыкли к лошади, что практически всю жизнь проводили на коне.
    

     Каково же было изумление греков, первый раз встретивших скифов, верхом на лошадях. По всей видимости, именно незнакомству греков с верховой ездой следует приписать происхождение мифа о кентаврах. Человек, не допускавший мысли о том, чтобы ему подобный мог сидеть на лошади, очевидно, при первой встрече с всадником был вполне расположен принять этого последнего за особое существо: получеловека, полулошадь. Силу скифской конницы на себе почувствовали самые сильные державы того времени. Вот только несколько фактов:

1. Когда скифы вторглись в Переднюю Азию, то навели такой ужас, что сам Асархаддон, царь Ассирии, поспешил откупиться от них и согласился даже отдать свою дочь в жены скифскому царю. 

2. Персидский царь Дарий II в V веке до новой эры с огромным войском (по легенде — до семисот тысяч человек) вторгся в Скифию. Но вынужден был спасаться бегством, хотя скифы ни разу не вступили с персами в серьезное сражение: молниеносно нападали и, не давая персам опомниться, исчезали… 

3. В IV веке до новой эры сделал попытку покорить Скифию и наместник Александра Македонского в Северном Причерноморье Запирон. Но все тридцать тысяч его воинов были уничтожены, а сам наместник погиб вместе с ними. Однако настало время, когда скифы перестали отражать нападения врагов на собственную землю, — они пошли сами в чужие земли. Даже не пошли — хлынули, так будет точнее. Передняя Азия ничего не могла противопоставить скифской коннице: долгими веками отрабатываемая "военная машина" оказалась бессильной перед невиданным оружием – скоростью. Скифы нападали внезапно и в случае нужды столь же быстро отступали, заманивая противника, чтобы неожиданно вновь перейти в наступление. Но, нападая или отступая, они всегда осыпали врагов тучами стрел, разрушая его боевые порядки, сея панику и смерть. Знаменитый "скифский выстрел" (всадник стрелял с коня, обернувшись) на тысячелетия вошел в боевую практику кочевников древности и средневековья. Изображения кочевников, стреляющих из лука в находящегося сзади противника, дошли до нас из разных стран и от разных эпох. По-видимому, очень сильно поражали они воображение современников. Правда, на сохранившихся изображениях во дворцах последних ассирийских царей видно, что те уже предпринимали отчаянные попытки завести собственную кавалерию. «Пустынные земли он превратил в луга, и зеленели они весьма сильно в начале года; трава и пастбища не прекращались ни зимой, ни летом. Он превратил их в загон для коней» — так сообщила одна из ассирийских глиняных табличек об урартском царе Русе I. Но было слишком поздно. Ассирийцы так и не научились ни сидеть правильно, ни управлять конем. Для того чтобы один из новоиспеченных кавалеристов мог стрелять из лука, другой держал поводья его коня. Один лук на двух всадников, к тому же с трудом державшихся на своих конях, было слишком большой роскошью в борьбе с подвижными соединениями противника. В конце концов Ассирия была разгромлена, ее столица Ниневия, "логово львов", была взята и разграблена, и не исключено, что скифы приняли самое непосредственное участие в ее решающем штурме.

    

     Вооружение скифов состояло из лука и стрел; эти последние имели наконечники, по словам Геродота, из меди или бронзы, по словам же Аммиана Марцеллина (описывавшего скифов 800 годами после Геродота) — из кости. Кроме того, они имели копья, ножи и топоры и носили бронзовые грудные латы; были хорошими стрелками и отличными ездоками. Они сражались быстро, без определенного порядка, обыкновенно треугольными кучками; забрасывали противника издалека стрелами и при приближении его отступали, редко или почти никогда не доводя дела до рукопашной схватки. Таким образом, они держали вторгнувшегося в их страну неприятеля как бы в постоянной осаде, угрожали ему со всех сторон, утомляли беспрестанными нападениями, не давая в то же время возможности нанести им решительный удар, и этим доводили его до полного изнеможения. В их действиях нет и следов искусного ведения боя, и они не имели понятия об устройстве армии; лучшим полководцем считался тот, кто был постоянно впереди.

 

 

     Очень большую роль в исследовании быта, обычаев и нравов ассирийцев сыграла большая любовь последних к искусству. Все знания ученых об этом народе основываются на изучении множества памятников-надписей, барельефов и других скульптурных работ. Они же дают нам возможность проследить с большой точностью происхождение конницы и развитие ее деятельности, тем более интересной, что это единственные сведения, которые мы имеем о состоянии кавалерии в самые древние времена. Во время царствования Тиглатпаласара I, вступившего на престол в 1120 г. до н.э. (вскоре после окончания Троянской войны), использование конницы было ассирийцам неизвестно. По крайней мере на одной длинной надписи того времени неоднократно упоминается о колесницах, о кавалерии же совершенно речи нет; между тем как на скульптурных изображениях времени Сарданапала (885 лет до н.э.) рядом с колесницами встречаются уже и всадники, хотя и в очень ограниченном числе, что дает нам право предположить, что конница тогда только начинала входить в употребление. Еще позже, при Салманасаре и Сеннахерибе (722-705 гг. до н.э.), количество изображений всадников значительно возросло, так как они постоянно встречаются на памятниках, и только цари и высшие военачальники изображаются на колесницах.
Сначала ассирийцы были плохими всадниками — на ранних изображениях (IX век до нашей эры) мы можем увидеть ассирийцев, очень неуверенно сидящих на конях (как сидят обычно на ослах — ближе к крупу). На более поздних (VII век до нашей эры) мы уже можем видеть всадников, мчащихся во весь опор. Снаряжение лошади было вначале очень своеобразно: оно состояло из наголовника, хомута, жемчужной нитки и сбруи почти такого же образца, как в нынешнее время у упряжных лошадей; для управления пользовались ременной уздечкой с украшениями. Хомут был богато отделан, обвешан кругом гранатами и кисточками и оригинально помещен почти на средине шеи.
Седла не было. Нельзя не обратить внимание на сходство снаряжения лошадей верховых и упряжных; сходство, доходящее до того, что первые носили даже хомут — вещь для верховой езды, очевидно, совершенно бесполезную. Обстоятельство это наводит на мысль, что переход от езды на колесницах к езде верхом совершился сам собой, например, когда военные действия были перенесены в страну очень пересеченную, для колесниц недоступную, тогда лошади откладывались, колесницы оставлялись и воины переходили к езде верхом. Сама посадка всадника очень оригинальна: колени подтянуты почти к спине лошади и крепко обхватывают ее шею, так что опущенные книзу части ног висят вдоль плеча лошади. Посадка эта, очень напоминающая обыкновенную манеру сидения на земле восточных народов, как бы указывает на то, что воины только что начали ездить верхом и не вполне еще применились к этому делу. И тем не менее конница ассирийцев сыграла огромную роль — именно благодаря ей они начали одерживать решительные и очень важные победы.
Вначале ассирийская кавалерия представляла собой отряды лучников и метателей дротиков, посаженых на лошадей. Как кажется, при этом каждый конный воин сопровождался безоружным всадником (одетым в тунику и остроконечную шапку), единственным назначением которого было вести лошадь воина и держать ее, пока этот последний стрелял из лука. Это еще более подтверждает ранее высказанное мнение, что первоначально пользовались для езды лошадьми, выпряженными из колесниц: воин садился на одну из них, а возница — на другую, причем на этом последнем продолжало лежать управление обеими. Несомненно, что кавалерия, действовавшая подобным образом, была еще в периоде своего младенчества.
Воин, одетый в вышитую тунику и в каске с шишаком, имел, кроме лука и стрел, еще меч и щит, но нет ни одного изображения, на котором он был бы представлен сражающимся этим оружием.
    

     Вышеописанный тип всадника прошел впоследствии через значительные видоизменения. Прежде всего произошло разделение на два рода воинов: стрелков из лука и копьеносцев и далее пошли усовершенствования в искусстве езды. Подушка или попона, четырехугольная или в форме чепрака, представляла из себя седло; она придерживалась троком, а иногда еще и нагрудным ремнем и подхвостником. Головной убор и нагрудный ремень богато разукрашены. Сама посадка всадника, если судить по позднейшим изображениям, изменилась к лучшему, сделалась более правильной и красивой. Управление лошадьми сделало такой успех, что воины начали сами управлять ими без посторонней помощи, причем копьеносцы держали повод в левой руке, а копье — в правой; стрелки же при стрельбе бросали повод на шею лошади; это показывает, что лошади были приучены без управления поводом стоять смирно или продолжать двигаться. Хомут встречается еще изредка, но на большей части изображений его уже нет, что опять-таки может служить доказательством первоначального употребления для верховой езды упряжных лошадей; когда впоследствии перешли к верховым лошадям, то хомут сначала оставили по привычке, а потом как украшение, и действительно он всегда был богато убран. 
                                                                                                                                                                                                                           Некоторые улучшения последовали и в одежде всадников. Она состояла из туники с бахромой по краям, широкого пояса, узких панталон, зашнурованных сапог и остроконечного шлема; иногда через плечо проходил широкий ремень, на котором висел меч. Руки были от локтей голы. Во времена Сеннахериба (705 г. до н.э.) конница (как стрелки, так и копьеносцы) носила кольчугу, закрывавшую все тело, кожаные штаны, сапоги и набедренники. Стрелки имели луки длиной в 4 фута и в колчане, носимом на спине, — стрелы длиной около 3 футов; иногда лук имели копьеносцы (на тот случай, если копье сломается), причем он носился заброшенным за плечо.

     При Ассархаддоне (681 г. до н.э.) попоны для лучшего закрытия лошади были удлинены настолько, что покрывали грудь, спину и зад лошади; они делались из звериных шкур или толстого войлока и, очевидно, хорошо предохраняли от тогдашнего оружия.

     По словам Геродота, Ксиаксар Мидийский, первый из азиатских владельцев, ввел разделение войска на когорты, а равно и по роду вооружения на копьеносцев, стрелков и конницу. Ксиаксар умер в 585 г. до н.э., процарствовав 40 лет. Между тем ассирийское войско было уже разделено на известные части еще при Сеннахерибе (жившем за 100 лет до Ксиаксара), если не ранее. На всех сохранившихся с его времени изображениях мы видим отдельные отряды всадников без пехоты, сцены из сражений, где кавалерия одна атакует неприятеля, длинные линии копьеносцев, следующих в две шеренги, а иногда разделенных на роты; также стрелков отдельными отрядами, и каждый род оружия отличается особенной одеждой. Пращники тоже представлены вместе, одинаково одетые и вооруженные.